Mif-legenda

В народе о святом Илье сложено множество легенд и преданий, повествующих о его гневе и милости, о совершенных им чудесах и о небесных знамениях, связанных с ним. В воображении народа Илья виделся не только грозно разбрасывающим свои огненные стрелы, но и спокойным, мирно проливающим на землю щедрый дождь.

Помимо функции громовержца Илье в народе приписывали роль «хозяина дождя» и вообще «хозяина над водой». Его поездка по небу нередко объясняется как путешествие за водой. В Оренбуржье до сих пор шутят: если идет дождь, значит, Илья Пророк расплескал воду из полной бочки, а если дождя нет, а только гремит гром, значит, он возвращается с пустой бочкой. В XIX веке на Смоленщине считали, что Илья развозит по небу воду для святых и, если расплескает немного, так на земле идет дождь. А зимой, когда не бывает грозы с дождем, святые сидят без воды. Владимирская легенда повествует о крестьянине, решившем узнать, отчего идет дождь. Для этого он залез на небо и увидел: Илья Пророк разъезжает на своей колеснице, и от ее движения происходит сильный гром, а из-под копыт крылатых коней вылетает молния. Дождь же на земле идет, когда Илья подъезжает к большому чану с водой, черпает воду ковшом и поливает небо.

Храмы, построенные в честь Ильи Пророка, нередко различались как «Ильи Сухого» и «Ильи Мокрого». Соответственно к Илье Сухому обращались с мольбой о сухой и ясной погоде, а к Илье Мокрому — с просьбой о ниспослании дождя. Во время засухи ходили также к святым источникам, опускали в воду источника икону. Во многих местностях у русских вплоть до 1950-х годов действенной мерой для прекращения засухи считалось совершение молебна в поле с обращением к Илье Пророку. При этом священник обычно окроплял поля святой водой. Нередко такие молебны совершали по обету, то есть если в Ильин день происходило какое-нибудь несчастье: смерть человека или пожар от молнии, градобитие посевов и подобное.

Считавшийся мощным распорядителем водной стихии, Илья Пророк соответственно воспринимался крестьянами и как посылающий на землю плодородие. От воли Ильи, как верили в народе, зависел урожай. Отсюда, несмотря представления о строгости пророка, его образ в обрядовой лирике — это образ подателя благ и кормильца. Так, в подблюдных гаданиях, определяющих судьбы людей на следующий год, образ Ильи Пророка связывается с богатством и благополучием, и песни, в которых он изображается как бережливый хозяин, предвещали хороший урожай в новом году:

Ходит Илья-пророк по полю,

Считает суслончики.

В первом-то поле — сто суслончиков,

Во втором- то — тысяча,

А в третьем-то полюшке — сметушки нет.

В жнивных песнях Илья Пророк изображается кормильцем-поильцем («Илюшка и накормил, / И накормил, и напоил»), в колядках — сеятелем («Ходит Илья на Василья/ Сюда мах-не — / Жито расте»), в песнях, сопровождающих обряд обхода домов на пасхальной неделе, — зажинальщиком:

Илья-пророк

по межам ходить,

Рожь зажинает,

Ярь наливает.

То, что в мифопоэтическом сознании образ Ильи наделяется продуцирующей силой, очевидно в народной поговорке: «Пророк Илья куда ни махнет, всюду жито растет», а также в песне, исполнявшейся во время обхода домов в Егорьев день:

Святой Илья

По межам ходит,

Святой Илья!

По межам ходит,

Жито родит,

По межам ходит!

Ильин день был важной вехой в земледельческих занятиях крестьян. К этому дню во многих местах поспевала рожь и начиналась жатва, что отразилось в поговорке: «Илья жниво зачинает, лето кончает». В южных губерниях ко дню Ильи Пророка жатва уже заканчивалась: когда на Ильин день случалась гроза, в народе говорили, что «Илья-пророк поехал копенки считать». Известна и другая поговорка: «На Илью мужик копны считает». Завершение жатвы знаменовалось обрядами, которые связывались с именем Ильи. Один из них — дожиночный обряд, целью которого было обеспечение урожая на следующий год. Обряд назывался «завивание бороды» и заключался в том, что на убранном поле оставляли пучок соломы и говорили: «Вот тебе, Илья, борода, на лето уроди нам ржи да овса». Нередко этот обряд связывали также с именем св. Николая, а «бороду» называли «Николиной».