Mif-legenda

Одной из наиболее важных противоречивых характеристик Царь-девицы, указывающей на ее мифологическую природу, является ее возраст. Героиня предстает в сюжете молодой, но, вместе с тем она является и вечной, а значит, древней: история Царь-девицы, которая прочитывается за пределами сказочного повествования, представляет нам некое мифологическое существо, обладающее вечной молодостью и вечной девственностью. Каждое поколение героев (Иван-царевич, а ранее — его отец и дед) приобщается к миру этого существа и к нему самому. Такой вечно молодой и вечно девственной, а также древней и постоянно родящей в архаическом сознании оказывается земля — постоянный, неиссякаемый источник жизни. Соединение взаимоисключающих возрастных характеристик Царь-девицы как персонифицированного образа земли довольно прозрачно объясняется цикличностью сезонного расцветания и увядания природы.

В своей космической ипостаси образ Царь-девицы наделяется признаком священности, что, в частности, выражается в приуроченности местопребывания героини к особой точке в мифологической модели мира. Это точка пересечения горизонтальной и вертикальной осей мирового пространства. Первая ось отражена в сказке как путь героя: лес — море — остров — огроженный сад — дворец. Вторая — как древо жизни, соединяющее верхний, средний и нижний миры. Согласно мифологическим представлениям, священное пространство — всегда закрыто, ограничено. Отсюда такие особенности пространства героини, как удаленность, недоступность, замкнутость. Кроме того, Царь-девица как персонифицированный образ земли сама является этим священным пространством: яблони с молодильными яблоками растут на ее теле, Орда-река с живой водой вытекает из недр ее тела.

Рассмотренные черты Царь-девицы соотносятся с фундаментальными для мифопоэтического сознания вопросами: о структуре мирового пространства, о жизни, смерти и бессмертии как высшей степени проявления жизненной силы, о месте человека в мифологической картине мира и т. п. В традиционной культуре эти вопросы квалифицируются как связанные с понятием познания, знания, мудрости. Такие вопросы особенно значимы в обрядах «переходного» характера, по совершении которых изменяется статус индивида. В связи с этим нельзя не обратить внимания на роль Царь-девицы в контексте приобретения героем в процессе развития сюжета нового, более высокого социо-возрастного статуса. Царь-девица выступает здесь как некое мифологическое существо, и даже пространство, причастное к изменению статуса сказочного героя, прежде всего — через роли хранителя, источника или местонахождения священных предметов, добывание которых расценивается в сказке как квалификационное испытание-подвиг. В этом плане в сюжете «Молодиль-ные яблоки» совершенно очевидно отражение представлений, связанных с обрядами посвящения: наличие помощников, или наставников, получение героем знания, пребывание в пространстве, связанном со смертью, с одной стороны, и с жизнью — с другой, добывание священных предметов в форме воровства, контакт со священным существом потусторонней природы, обретение нового статуса. В сказочной реальности Царь-девица выступает в роли разностороннего инструмента познания таинств жизни, в том числе и в области любовных отношений. Таким образом, в перспективе развития судьбы героя в сюжете образ Царь-девицы выполняет еще и функцию предневесты. Этой функции соответствуют такие его характеристики, как священность, женская природа, вечная молодость и вечная девственность. В функции предневесты эта же Царь-девица выступала и во времена, предшествующие развитию событий, захваченных рамками повествования, героем которого является Иван-царевич. Тогда — «в свое время» — в ситуации героя находились его отец, а еще раньше — дед. Каждому поколению героев в молодости для обретения более высокого статуса необходимо было посетить Царь-девицу, что, при удачном возвращении из ее царства, давало возможность прошедшему все испытания и вступить в брак, и продолжить свой род, и заступить на царствование. Этот мифологический женский образ, отмеченный в одной из своих ипостасей признаками молодости и девичества, попадая в волшебную сказку, жанровой особенностью которой является ориентированность на свадьбу как идеальный финал сюжета, органично соединился с брачными мотивами, соотносящимися с обретаемым героем статусом, и с комплексом сказочной «невесты» (чужая и, следовательно, опасная и агрессивная; «далекая» — из другого государства; чудесная и т. п.).