Mif-legenda

«Убей, убей ребенка! Неклан, верно, ночи не спит, думая о том, что сын Властислава живет на белом свете. Погуби мальчика – тем успокоишь ты князя, и щедро наградит он тебя. Этот замок, которым ты управляешь за мальчика, весь окрестный край будут твоими. Станешь хозяином и владыкой, а не управителем, не холопом. Неоценимую услугу окажешь ты пражскому князю, если избавишь его навсегда от ребенка». https://mikizol.ru огнезащитное покрытие expert standart 25 кг.

Мучила его эта алчная мысль непрестанно, и не мог он ее отогнать. Снова и снова возвращалась она, лишь только оставался Дуринк в одиночестве. Но бывало, что, сидя со Збиславом в зимние сумерки у пылающего очага, отдавался он тем злым думам. Дивился мальчик, что Дуринк так задумчив, так странно глядит на него из-под густых бровей своими зеленоватыми глазами. Но ребенок быстро успокаивался, когда воспитатель, опомнившись, гладил его по золотистым кудрям и ласково с ним заговаривал.

И так же ласково позвал раз Збислава Дуринк пойти с ним на реку ловить рыбу. Мальчик подпрыгнул от радости и, надев шапку и тулупчик, охотно выбежал на улицу. Затаив в сердце злой умысел, взял Дуринк секиру, сказав, что прорубит ею лед и достанет рыбок. Збислав весело прыгал возле Дуринка.

Протоптанной в снегу тропинкой пошли они к реке. Солнце поднялось уже высоко. Стоял ясный, морозный день. Пустынно и тихо было в окрестностях и у реки. Неподвижно высились по берегам старые вербы, клены и мрачные раскидистые ольхи с голыми ветвями; маленькие шишечки темнели на них и выделялись черными точками на сверкающем тысячами алмазов искристом снегу. На высокой увядшей траве и прибрежных кустах блестели узорчатые снежинки.

Река была безмолвна. На прозрачном зеленоватом льду, как белые водяные лилии, лежали хлопья снега. Весело спустился Збислав к реке и хотел перебежать на другой берег, но остановился, когда Дуринк сказал ему:

– Погоди, сейчас я высеку прорубь, – и начал рубить лед.

Мальчик с любопытством следил за каждым взмахом секиры, любуясь, как лед трещит, раскалывается и рассыпается под ударами. Вот заблестела вода, хорошо видная в широкую прорубь.

Тут Дуринк ласково молвил:

– Княжич мой, полюбуйся, как плавают под еодой рыбки. Сколько их там! Так и кишат!

Мальчик, поверив и ничего не подозревая, стал по-ребячьи на колени и, упершись руками в лед, пытливо заглянул в воду. А когда он нагнулся, когда низко склонил над водой свою кудрявую голову, обрушился на его нежную шейку удар секиры.

Кровь полилась по чистому льду и белому снегу. Дуринк отбросил секиру и, вынув острый нож, докончил свое гнусное дело. А затем быстро скрылся.

Потемнели ольхи, вербы и клены; за стволами деревьев запылала на горизонте красная полоса угасшего дня. В полумраке печальных сумерек нашли люди на льду тело мальчика без головы. По шапке, что отлетела в сторону, по шубке узнали они своего княжича; пораженные и испуганные, горько заплакали они над телом несчастного мальчика и отнесли его в замок.

Но напрасно искали по замку Дуринка. Слуги сказали, что только что велел он оседлать коня и уехал. Куда – никто не знал и не ведал.

Прямо к Пражскому замку помчался Дуринк. В то время держал князь Неклан совет со старейшинами. Желая объявить перед всеми о том, что он сделал, Дуринк смело вошел, поклонился и, когда изумленный его приходом князь Неклан кивнул ему, громогласно сказал: