Mif-legenda

Считается, что великий буддийский святой Дэнгё Дайси привез чай из Китая в Японию в 805 г. нашей эры. В любом случае, чаепитие в Японии было связано с буддизмом, и даже в большей степени с буддийской школой Дзэн, которая включила в себя и множество даосских учений. Монахи этой секты пили чай из полного котла перед ликом Бодхидхармы (Дарума). Они это делали с благоговением и считали чаепитие священным таинством. И из этих строго религиозных обрядов взяла свое начало чайная церемония в Японии.

Буддийский монах Эйсай написал трактат под названием «Благотворное влияние чаепития», в котором утверждал, что этот напиток может отгонять злых духов. Он ввел религиозную чайную церемонию для поклонения предкам, и она сопровождалась боем барабанов и сжиганием благовоний. Эйсай написал свой трактат с целью отучить Минамото Санэтомо от его пристрастия к вину и постарался показать преимущество чая перед соком винограда. Но с течением времени чайная церемония потеряла свое религиозное значение, и разнообразные чайные церемонии другой эпохи более походили на оргии и отражали роскошь и распущенность времени. Чайная же церемония в ее бессмертном и характерном понимании была предназначена не для этого, а для того, чтобы отказаться от всего вульгарного и привнести некоторое религиозное и философское значение, служить средством изучения искусства и красоты природы. Чайная комната со временем перестала быть местом разгула и разврата, а стала местом, где путник мог найти покой и медитировать. Даже садовая дорожка, ведущая к чайной комнате, имела свое символическое значение, ибо она означала первую стадию самопросвещения. Далее мы представляем вам размышления о дорожке, ведущей в чайную комнату, которые записал Кобори Энсю:

«Роща летних деревьев,

Кусочек моря,

Бледная вечерняя луна».

Мёкиан, чайный домик Сэн-но Рикю (1582 г.). Вделанные в землю камни ведут к входу, а окна обрамлены бамбуком и глициниями.

Такая сцена должна была навеять путнику чувство душевного озарения. Деревья, море и луна пробуждали старые мечты, и их присутствие заставляло гостя с готовностью войти в мир чайной комнаты. Никому из самураев не разрешалось приносить с собой меч в восхитительный священный мир, и во многих чайных домах были низкие двери, через которые гости проходили с опущенной головой в знак уважения. В тишине гости кланялись и отдавали почтение какэмоно или какому-либо простому и прекрасному цветку на токонома, а затем садились на циновки. После этого входил хозяин и кипятил воду в чайнике, чайник издавал приятный музыкальный звук, потому что в чайнике были кусочки металла. Даже кипячение воды ассоциировалось с поэзией, так как песня воды и металла навеивала мечты, и человек представлял эхо водопада, приглушенного облаками, шум отдаленных морских волн, разбивающихся о скалы, проливной дождь в бамбуковом лесу или шелест сосен на каком-то холме. В чайной комнате царило чувство гармонии. Освещение напоминало мягкий вечерний свет, и одежды гостей были такими ненавязчивыми и скромными, как серые крылья ночной бабочки. В этих мирных покоях гости пили свой чай и медитировали, а затем возвращались обратно в этот мир сильными и просветленными, ибо в тишине они созерцали красоту и благородство религии, искусства и природы. Пребывающий в гармонии с великими ритмами Вселенной готов ко входу в неизведанное.