Mif-legenda

Праздник Мертвых, или Бон-мацури, заслуживает упоминания в нашем рассказе, поскольку в нем многое связано с легендами.

Надо сказать, что представления обычного японского крестьянина о загробной жизни не очень-то приятны. После смерти тело умершего моют, бреют и облачают в белые одежды. На шею вешают мешочек с тремя или шестью рин, в зависимости от местности, где совершается обряд погребения. Причина того, что в могилу кладут монетку, лежит в поверье, что все умершие, кроме детей, отправляются к Реке Трех Дорог. На берегу этой мрачной реки сидит Старуха Трех Дорог, ожидая прихода душ вместе со своим мужем. Если старухе не заплатить три рин, она отбирает у умершего его белые одежды и, не слушая ничьих уговоров, развешивает на деревьях. Затем есть еще не менее грозный и страшный бог Эмма, Повелитель Мертвых.

Праздник Бон проводится с тринадцатого по пятнадцатое июля. В это время большая часть домов напоминает лишь остовы жилищ, поскольку они со всех сторон открыты дыханию летнего ветерка. Люди ходят в самых светлых и ярких одеждах. Бесчисленные бабочки и стрекозы вьются в воздухе над прохладными зарослями лотосов или садятся на фиолетовые лепестки ирисов. Вершина Фудзи вздымается в чистое синее небо, будто закутанная белым шарфом из тающего снега.

Утром 13 июля новые рисовые циновки кладут на все буддийские алтари и маленькие домашние святилища. В каждом японском доме устраивается угощение для большой компании призраков.

На закате улицы ярко освещаются фонарями, и у дверей домов вешают ярко раскрашенные фонари. Те, для кого праздник имеет не просто традиционное значение (то есть те, кто недавно потерял близких), ночью идут на кладбище, молятся, приносят подношения и зажигают благовония. Также зажигают на кладбищах фонари и ставят у могил бамбуковые вазы с цветами.

Указатели входа в Страну мертвых. Гора Осоре-сан, префектура Аомори.

Вечером 15 июля готовится угощение для призраков, а также для тех духов, о которых некому позаботиться среди живых. Существует одна легенда, связанная именно с этим обрядом праздника Бон. Один человек очень хотел узнать, как живет его мать в стране мертвых, так сильно он горевал о ней. Ему явилось видение в образе матери, страдающей от голода. Любящий сын приготовил ей миску самой лучшей еды, но каждый раз, когда его мать пыталась съесть хоть кусочек, еда вспыхивала ярким пламенем и превращалась в золу. Тогда сын спросил у буддийского монаха, как можно облегчить страдания матери. Священник объяснил ему, что мать наказана за грехи, совершенные ею в земной жизни, и, чтобы спасти ее душу, надо накормить души всех монахов из всех стран на пятнадцатый день седьмого месяца. Выполнив наказ, сын вернулся к матери и увидел, что она пляшет от радости. В этом счастливом танце после пережитого горя и страданий мы видим причину возникновения танца Бон-одори, исполняемого на третий день празднества.

Вечером третьего дня начинаются приготовления к прощанию с душами умерших. Тысячи маленьких лодочек наполняют едой и полными любви прощальными посланиями. В эти лодочки и садятся уходящие духи. Любящие руки опускают хрупкие суденышки в реку, озеро или море. На носу каждой горит крошечный фонарик, тогда как с кормы поднимается бледно-голубой дымок благовоний. Фонари играют роль маленьких маяков, освещая душам умерших путь назад. В празднике Бон есть какое-то трогательное и печальное очарование. Нельзя сказать, что он уникален, поскольку в Индии есть подобный праздник под названием Шраддха. Но в Японии он отмечен более изысканной и запоминающейся красотой.

Никто до сих пор не сумел окончательно установить происхождение тории, этих прекрасных ворот вникуда. Можно ли найти лучшую дверь для толпы странствующих душ? Можно ли найти более подходящее место для призрачных игр, чем японский сад с его прудами и мостиками в форме полумесяца, его каменными фонарями и дорожками, усыпанными серебристым песком? И можно ли придумать лучшее место для призрачных прогулок, чем Бесконечная улица, находящаяся совсем рядом с улицей Стариков? В следующем стихотворении Ногути Ёнэдзиро говорит о волшебстве японской ночи, одной из трех ночей, когда души приходят в мир за своими земными воспоминаниями:

О ароматный фиолетовый ветер японской ночи!

Убывающая луна похожа на сказочный золотой корабль,

Она неспешно плывет сквозь море грез.

(Я слушаю неслышимую музыку Красоты на лунном корабле,

Я даже слышу шелест ее золотого платья.)

Сотни фонарей в знак любви и мольбы

Горят на улицах, подобно незабвенным воспоминаниям.

О серебряная музыка женских деревянных гэта!

Разве эти девушки — не маленькие призраки